Найдите возможности, которые подходят именно вам, чтобы продолжить образование за пределами вашей родной страны.
Свяжитесь с нами
© 2025 Freedom Degree
Freedom Degree, Inc. является некоммерческой организацией 501(c)(3). © 2025 | Powered by Strapi
Найдите возможности, которые подходят именно вам, чтобы продолжить образование за пределами вашей родной страны.
Свяжитесь с нами
© 2025 Freedom Degree
Freedom Degree, Inc. является некоммерческой организацией 501(c)(3). © 2025 | Powered by Strapi
17 нояб. 2025 г.
Почему поддержка образования — не благотворительность ради имиджа, а стратегическая инвестиция в будущее общества? Дмитрий Зимин рассказывает о миссии просвещения, опыте «Династии» и Zimin Foundation, ошибках меценатов, науке о добре и зле и роли книг в формировании устойчивого и гуманного мира.
Расскажите, пожалуйста, почему Вы решили финансировать именно образование? Почему Вы этим занимаетесь?
Всё началось с дефицита научпопа в постсоветской России. Хотя я не самый книжный человек, значительная часть моего воспитания базировалась на таком чуде как книги Евгения Айсберга «Радио? Это очень просто!» и другие «очень» или «почти просто», на книжках «Библиотечки Кванта» и журнале «Радио», за появлением которых в доме следил мой родитель.
Вообще миссия Zimin Foundation отражает миссию фонда «Династия». А миссия «Династии» сформировалась после, наверное, типичной эволюции мыслей внезапно разбогатевших людей вокруг понятия «просвещение». Поясню в двух словах: сначала мысли вращаются вокруг воспитания собственных детей, но довольно быстро становится понятно, что воспитание не требует огромных миллионов: ну, школа дорогая, ну, университет, а всё остальное уже грозит развратом и избалованностью. При этом очень важно в каком мире будут жить твои дети. И это уже не учебная задача и не игрушка для наследников, а предмет самого серьёзного инвестирования.
Просвещение в нашем понимании выросло из убеждения, что чем больше в обществе образованных людей, понимающих устройство мира, тем выше вероятность что они создадут успешное, устойчивое, гуманное общество.
У миссии «просвещение» было две стратегии. Первая — поддержка студентов и молодых учёных. Это, наверное, и создало главную основу доброй памяти о «Династии». Со временем стратегия сошла на нет: во-первых, фонд «Династия» был признан иностранным агентом в 2015 году и прекратил деятельность в РФ; во-вторых, ещё с нулевых чекисты полюбили сажать учёных, что сильно снижало мотивацию; в-третьих, у государства, бизнеса и самих людей появилось гораздо больше возможностей оплачивать обучение и научную деятельность, причём уже и за пределами РФ.
То есть появились не только препятствия для нашей деятельности, но и куда более крупные альтернативные источники поддержки. Хотя медленно происходящая в России катастрофа снова делает актуальной задачу поддержки умных людей внутри страны.
Вторая стратегия, актуальная, кажется, всегда, - способствовать появлению хорошего научпопа. В нашем случае на русском языке. В рамках этой стратегии существует «Просветитель». В основном это премия, но мы также пытаемся поддерживать всё сообщество книжников. Одна из попыток — помощь читательским клубам и дискуссиям на научно-просветительские темы. Если возвращаться к нашей миссии, можно сформулировать и символ нашей веры: книга — основа системного знания.
Отмечу, что в связи с признанием одной из структур Zimin Foundation «нежелательной», а меня самого «террористом», всё, что я говорю, относится к прошлому. Ради безопасности людей, причастных к «Просветителю». Тем не менее, я уверен, что «Просветитель» найдёт себе финансирование и продолжит работу.
Фонд «Династия» стал символом поддержки науки и образования в России. Какие уроки Вы вынесли из этого опыта?
Символом мы стали, потому что нам повезло оказаться в нужном месте и в нужное время. Сама мысль о поддержке науки и образования достаточно очевидна; она приходила в голову не только литературным героям О’Генри, где у него разбогатевшие жулики тоже решили открыть университет, но и реальным капитанам бизнеса. Эндрю Карнеги, например, памятен, прежде всего, поддержкой̆ университетов и библиотек, а не спорными сторонами своего бизнеса.
Надо отметить, что российские так называемые «олигархи», создавшие капиталы в нулевые, и нынешние, думаю, тоже много и небезуспешно инвестировали в образование. Думаю, наш опыт всем пригодился. В частности, опыт о том, что бюрократия в фонде должна быть очень чёткой, иметь не слишком много полномочий, быть жёстко ограничена процедурами — всё как в хорошем бизнесе или государстве. Это совсем не просто.
Были ли случаи, когда Вы вложили средства в человека или проект, а потом пожалели? Многие меценаты об этом говорят.
Если вы о жуликах — то нет, бог миловал. Хотя успешность инвестирования, а я рассматриваю деятельность «Династии» и Zimin Foundation именно как инвестирование, а не удовлетворение тщеславия, — штука сложная. В филантропии она особенно спорна, ведь её не измерить деньгами. Что такое успех? Например, это добрая память о Династии. Успехом можно признать и модель взаимодействие частных денег и общественного интереса. Так, деятельность Династии, а это и назначение директора, и утверждение бюджета, и утверждение стратегии, включая трактовку Миссии фонда, определялась Советом, состоящим из независимых от нас людей̆. Мне кажется, мы немного повлияли на рынок книжного научпопа, как минимум в начале нулевых, - наверное, это тоже успех. Но в целом, повторюсь, оценка всякой̆ благотворительности - очень сложная задача.
Один из критериев успешности проекта, а, значит, и твоей̆, как филантропа, - устойчивость, способность убеждать разных доноров и даже зарабатывать деньги. Да, зарабатывать тоже! Благотворительность ведь не в том, чтобы производить услуги, за которые никто не готов платить, а в том, чтоб нужные услуги доставались и тем, кто не в состоянии заплатить сам.
Если проект вынужден доказывать свою эффективность разным донорам в разное время - риск застоя и неэффективности там меньше, чем если бы проект имел дело с единственным донором.
Какие проекты у Вас сейчас в работе? Чем Вы занимаетесь и куда движется Zimin Foundation?
Zimin Foundation движется туда же, куда и человечество!
Если серьёзно, у нас есть так называемое разведывательное направление — поиск и открытие ещё «небывалого». Оно называется Zimin Institutes: соинвестирование с университетами ради появления работающих технологий из научных идей, иногда даже фантазий. Это ещё не бизнес, до заработка здесь далеко. Это этап «допиливания» идеи до уровня технологии, с которой уже может работать частный капитал, но при существенно больших рисках и инвестициях.
Соинвестирование означает, что университеты обеспечивают научную экспертизу, а мы небольшие деньги. Сейчас мы сотрудничаем с двумя израильскими университетами: Тель-Авивским университетом и Технионом, а также с одним американским — Университетом Аризоны.
Наше традиционное направление — просвещение. О премии «Просветитель» я уже сказал. К тому же направлению относится премия «Редколлегия», ведь журналисты тоже занимаются просвещением, возможно, самым важным. Но по уже упомянутой причине об этом я тоже вынужден говорить в прошедшем времени. Разумеется, я уверен, что «Редколлегия» продолжит существовать.
С началом полномасштабной войны в Украине существенная часть денег уходит на проекты в Украине и связанные с Украиной̆: во-первых, гуманитарка и помощь с посттравматическим стрессовым расстройством; во-вторых, помощь библиотекам, помощь школьному образованию.
Проектов мы не ищем, у нас нет открытых дверей̆, т.е. средств, которые мы б не знали, куда деть. Словом, занимаемся тем, чем считаем нужным заниматься.
А какие направления поддержки науки и учёных Вы считаете наиболее важными и актуальными?
Примерно 20 лет назад миссия фонда Династия была сформулирована так примерно - чем больше людей̆ в обществе понимает, или хотя бы знакомы с фундаментальными науками, тем вероятнее они смогут создать процветающее общество. Тогда к фундаментальным мы относили физику и математику, ну, пусть ещё химию — неприязнь к химии у меня наследственная.
Позже пришло понимание фундаментальности науки вообще, будь то демография, археология или астрономия. А теперь я думаю, что самое фундаментальное знание это то, которое помогает отличать добро от зла. Хотя в премии всё ещё существует формальное разделение на естественные, точные науки, включая биологию и экономику, и «неестественные» - гуманитарные науки, такие как история, или культурология - шучу. Я считаю этику и философию вообще самой̆ фундаментальной̆ наукой̆ как оно и должно быть чисто исторически.
Фундамент ведь в том, что для существования наук, а также всех остальных человеческих благ, нужно построить что-то гораздо более продвинутое, чем стаю. Или самую продвинутую стаю. Думаю, что наука о добре и зле, а также о бытии, сущем и должном, — это эволюционное преимущество, позволившее нашим предкам «перетяпать» другие стаи.
Я не питаю иллюзий, добро никогда окончательно не победит зло. Более того, несомненное зло часто творят самые яростные ревнители добра. Но общества, где проблемы добра и зла разрешаются дискуссией и доказательством, то есть наукой и образованием, конкурентнее, чем общества, основанные на догмах и авторитете вождя.
А актуальное знание во все времена актуальное - наука об устройстве мира. Не зная, как выращивать хлеб или как сыскать Юг или Север, про добро и зло особенно не порассуждаешь - съест кто-нибудь или сам с голода помрёшь.